Утонем?

Утонем? (читать с прикреплённой песней) ———————— Чёрная коробка, размером с небольшую комнату. Нет ни окон, ни дверей, лишь стул и зеркало перед ним, слишком высокое, чтобы можно было всмотреться в плотный стык с потолком. Она слабо освещена, только непонятен источник света, будто камера наводит фокус на происходящее, невидимо становясь экраном для наблюдателя, разражаясь подсветкой с искусственным холодным отливом. Яркость набирается до потенции видеть в отражении скукоженное тело молодого мужчины. Голая спина колесом чуть блестит своей фарфоровой белизной, выделяя худобу прочерченным скелетом, руки закопаны в тёмный сгусток волос, сильно сжимая их пальцами, будто хватаясь за последнюю возможность не упасть. Пальцы ног напряжены и выгнуты в силу приподнять колени выше покойного уровня. Он уткнулся лицом в вакуум своего тела, словно желая спрятаться в панцире. Звук спокойный и далёкий размеренно сопровождает чуть уловимое покачивание и усиленное сбившееся дыхание. Он поднимает взгляд, пряча большую часть лица в своих пальцах, вглядываясь осторожно с замиранием от любопытства и страха. Его глаза с ощутимыми синие-серыми мешками под ними держатся на воле, чтобы не зажмуриться от бессилия видеть отражение, что не собирается поднимать взгляд в ответ. Фигура по ту сторону стекла будто замерла в той же скрюченной позе, без желания шевелиться. Веки закрываются и открываются, меняется положение головы, выглядывая из-за заломанных рук, конвульсивно стопорясь в карикатурном дёрганье: плоскость лика перемещается, стёсывая ладони, скользя по предплечью, меняя угол и сторону обзора, ища подтверждение, что впереди ещё не затвердевшая скульптура в пике отчаяния. Но не находит его, не находит даже лёгкого дыхания. Напряжение стискивает грудь, бьет по нервам; он окликает его раз, два, всё громче, всё явственнее, глаза наполняются жидкостью и скоро не в силах будут держать плотину. Скол. Он кричит вперёд, задыхаясь от своих сбившихся нервов, вскакивает на ноги, агрессивной жестикуляцией пытаясь пробиться через зеркальный барьер, воздействовать эмоцией, когда все остальное уже не работает. Но реакции нет. Мужчину выворачивает безвыходность, начинает кидаться на все стены, стуча, ломая своё тело в непривычности поз, не запирая больше слёзы и крик. Проводя по шее, царапая кожу ногтями, он падает на пол, волоча свои кости так, чтобы ничто не осталось в неприкосновенности с чёрной постилкой внизу. Выгибается одержимостью и вершиной психического краха: устремляя грудь наверх, но слепившись конечностями с низом. Всё. Затих. Мокрые щёки и ресницы, открытый рот, но сухие глаза. Он трясущимися руками подтягивает себя по направлению ко стулу, садится, истощённо откидываясь на спинку. Он делает глубокий вздох. Усталый взгляд с запрокинутой головы устремляется по диагонали вниз. Он начинает что-то говорить, размеренно, спокойно, тихо. Зрачки скользнули по полу в другую сторону и уловили изменение в отражении. Тело непроизвольно напряглось, будто испугалось, потому что через щёлки между пальцами на него смотрели. И мужчина нервно сглотнув, осторожно прощупывая почву, продолжил. Он выпрямился, но оставил некую расслабленность, пытаясь всему своему существу добавить теплоты и поддержки. Словно разговор отца и сына: не так явно, чтобы перегрузить добротой, но настолько, чтобы дать ощутить опору. Чем больше он говорил, тем больше в отражении тело принимало надлежащую форму: позвоночник выпрямлялся, руки не скрывали лица, и всё во внешнем виде указывало почти на полное повторение оригинала. Кроме глаз, что были напуганы и в любой момент готовы наполниться слезами. Он осознал, что либо сейчас, либо никогда; встав, направился аккуратно к зеркалу, лишь бы не спугнуть трясущегося зверька. Тот недоверчиво двинулся навстречу. Они стоят совсем близко. Кажется, пора сделать то, что нужно - пора принять его в себя. Мужчина поднимает руку и прижимается ладонью к прохладной поверхности. По ту сторону делают тоже самое. И это тепло будто передаётся через стекло, наполняет уверенностью и смыслом всё вокруг. Он замечает улыбку, она является одобрением. Это последняя секунда, отныне всё станет по-другому. Он обещал это ему, он сдержит слово. Человек отходит назад ровно до столкновения со стулом. И не дав этому моменту растянуться до фатальной боли, хватает цепким кольцом фалангами деревянную плоскость, с размахом и криком готовности швыряет предмет вперёд, видя лицо в отражении, окрашенное улыбкой. Рассыпаясь, осколки не переставали звенеть всё громче, скатываясь в повальную мелодию разрушения. До того, как последний осколок коснулся земного финиша, стены коробки рухнули, как и нижняя грань, отправив сметённое тело в свободное падение. Сердце сжало от ужаса, ветер хлестал, не жалея силы; а он всё падал и падал, зажмурившись и отдавшись высшей воли. Его кожа жёстко соединилась с солёной жидкостью, пузыри кислорода сопровождали стремительное погружение на дно. Инстинкт самосохранения не заставил ждать, и барахтаясь, превозмогая боль, тело старалось всплыть. Но чем сильнее прилагались усилия к этой цели, тем увесистее поглощал океан, пока сил не осталось совсем. Противостояние стухло, и рот вот-вот откроется, чтобы выпустить последний воздух, захлебнувшись морским ядом. Тонув в невесомости, вдруг, он на что-то наткнулся; что-то такое знакомое, родное, текстурой напоминающее песок. Это дно! Не дав и шанса на дальнейшее промедление, сгруппировавшись и перевернувшись, ноги оттолкнулись ото дна. Вперёд, наверх, чтобы это ни значило, но силы появились сами собой. Эта наполненность надеждой несла всё выше! Ещё чуть-чуть, ещё немножко. Давай, давай, давай же! Всасывающий, хриплый, до жадности раздирающий звук - глоток воздуха. Мокрые, налипшие на лоб, щёки и веки волосы были убраны одним движением, ко взору предстала чарующая картина - бескрайнее звёздное небо, далеко провожающее неторопливый закат, усыпанное искрами, отражающимися в глазах, да свежий, дурманящий разум воздух. Больше никаких стен и нескончаемой темноты. Облокотившись на воду, что вдруг стала сильной опорой, мужчина подтянул сначала одну ногу, затем другую, выпрямившись полностью, он занял удобную, готовую к жизненному пути позицию. Он стоял на воде, над ним мерцало небо, под ним кристальной чистотой простирался океан. И не было ничего, кроме него и полного понимания, что всё так. Ресницы соединились, и уголки губ чуть приподнялись, даруя безмятежное наслаждение. #inim #Следуй_за_Штормом #Королевская_Анархия